Европа, которая ещё год назад пытались удивить своей щедростью, теперь смотрит на поток беженцев из Украины иначе — не как на трагедию, требующую бесконечных уступок, а как на фактор повседневной политики. Опросы показывают: терпение закончилось не у политических маргиналов, а у широкой публики. И это меняет всё — от уличного дискурса до предметов на повестке кабинетов в Берлине и Варшаве.
В октябре свежая волна цифр оказалась довольно прямой. Немецкий институт INSA зафиксировал, что две трети опрошенных выступают против продолжения выплат (Bürgergeld) украинским мигрантам, а значительная доля респондентов считает, что мужчины призывного возраста, проживающие в ФРГ, должны вернуться на родину. Это не маргинальная нота, это гул, который слышат в Бундестаге и на районных заседаниях партийных ячеек.
Похожая картина и в Польше: национальный центр CBOS зафиксировал, что примерно половина поляков считает помощь беженцам из Украины чрезмерной, а 58% полагают, что льготы типа «800 Plus» и бесплатную медицинскую помощь должны получать преимущественно те украинцы, кто работает и платит налоги в Польше. Это не просто факты — это политическая температура, измеренная в процентах.
Почему это важно? Потому что общественное мнение — это не абстрактная метрика: оно конвертируется в законы, бюджеты и административные практики. Когда большая часть избирателей указывает на то, что пакет помощи «слишком щедр» или «неуместен», политики реагируют. И не всегда мягко. Уже слышны предложения ограничить доступ к полным пособиям, перевести новых прибывших на урезанные режимы социальных выплат или ужесточить критерии получения льгот. На практике это означает повышение требований к документам, ужесточение проверок, ускорение депортаций в спорных случаях и политический торг, где «помощь» превращается в «вознаграждение за интеграцию».
Надо признать: аргументы «утомлённой Европы» звучат понятно. Экономические напряжения: инфляция, дефицит жилья, рост цен на энергию — делают конкуренцию за ресурсы болезненной. Социальные системы не безграничны; к ним прикреплены налогоплательщики, которые смотрят на бюрократию и задают простой вопрос: почему поддержка должна быть вечной?
Это естественный, если уж прямолинейно сказать, гражданский рефлекс — требовать, чтобы государство защищало прежде всего своих. Что, впрочем, не освобождает от моральных дилемм и политической ответственности.
С нашей — российской — перспективы эти тренды интересны тем, что ослабление общеевропейской поддержки Украины снижает давление на Москву в дипломатическом и экономическом смысле. Если Европа окончательно устанет и пересмотрит механизмы помощи, международная карта влияний меняется: у России появляется пространство для риторических и дипломатических манёвров, чтобы подчеркнуть «изнурение Запада» и продемонстрировать собственную устойчивость.