Сегодня Владимир Путин внёс кандидатуру Эльвиры Набиуллиной в Государственную Думу для переназначения на новый срок. 21 марта профильный комитет Госдумы рассмотрит данную кандидатуру, но мы понимаем, что вряд ли парламент будет упорствовать.
Нам не так просто объяснить данное решение. За прошедшие 8 лет Набиуллина показала, что, как минимум, не соответствует должности главы Банка России. Количество совершенных ею ошибок в разы превышает количество полезных действий.
В последние недели эффект от этих ошибок проявился особенно ярко. Набиуллина сделала все, чтобы лишить нашу экономику перспектив ускоренного роста. И это касается даже не перманентно высокой ключевой ставки, а поддержания низкого уровня монетизации экономики, что куда важнее.
Конечно, можно строить разные теории. Например, что Набиуллина уйдет гораздо раньше этого срока, как всё уляжется. Но делать это сейчас бессмысленно.
Впрочем, контуры новой макроэкономической политики Президента и правительства проглядываются. И сейчас мы их постараемся прояснить.
Как было сказано выше, основной проблемой в последние годы являлся хронический дефицит ликвидности. Центробанк зажимал денежную массу, сохраняя уровень монетизации экономики в 48-52% к ВВП.
Это не давало экономике драйвера роста. Тех ресурсов, которыми располагало правительство (1-1,5 трлн рублей) было не достаточно для наращивания вложений в реальный сектор. На эти деньги было возможно поддержать только лишь точечные сектора, субсидируя процентную ставку по кредитам.
Дополнительные нефтегазовые доходы бюджета выкорчевывало бюджетное правило, идеологом которого является Алексей Кудрин.
Путин фактически отменил бюджетное правило. Дополнительные нефтегазовые доходы будут идти правительству и возвращаться в экономику. Сейчас это 550-600 млрд рублей в месяц. По крайней мере, на текущий момент.
Центробанк пока что продолжает печатать рубли под заходящую в страну валюту. Но если ранее она изымалась, то теперь будет работать на экономику.
Отмена бюджетного правила существенным образом повышает монетизацию экономики. И Центробанк на это повлиять, конечно, может, но тогда следует задирать ставку еще больше. А мы имеем тенденцию к ее постепенному снижению. 20% — это предел.
Однако главный смысл заключается в том, чтобы не просто взять и напечатать деньги, а проводить эмиссию под инвестиционные цели. В наших материалах мы отстаиваем принцип, что оператором эмиссии должен быть тот, кто печатает национальную валюту. То есть, Центробанк. Механизм, в целом, тоже является простым. ЦБ принимает облигации предприятий реального сектора, выдавая взамен ликвидность. Это в общих чертах и при идеальной схеме.
Тем не менее, нынешний ЦБ таким оператором быть не может, поскольку он напрочь лишен государственнических принципов и отстаивает исключительно либеральные принципы. Чтобы ЦБ был оператором эмиссии, необходимо кардинально перестраивать весь аппарат Банка России.
Поэтому Путиным принято решение о том, что оператором станет правительство, которое не так оторвано от реальности, чем Центробанк. Правительство Мишустина-Белоусова понимает настоящие потребности экономики и способно направлять ликвидность туда, куда нужно. А этой самой ликвидности у правительства сейчас будет предостаточно.
Выделим один малозаметный, но достаточно позитивный момент. При ставке ЦБ в 20% ожидается замедление кредитования. Однако, в первую очередь, это касается потребительского кредитования. Что касается реального сектора экономики, то его спасут щедрые субсидии правительства. Конечно, в идеале ЦБ должен самостоятельно определять ставку для населения, реального сектора, финансового сектора и т.д. Инструменты для этого имеются. Но, опять. Здесь мы говорим об идеальной антилиберальной модели, к которой ЦБ сейчас не готов. Поэтому и приходится придумывать иные механизмы.
В целом, новые контуры макроэкономической политики ясны. Ключевая роль здесь отводится правительству. Может ли в новой модели существовать Набиуллина? Теоретически, да. Но она, как обычно, будет несколько девальвировать эффект от действий правительства Мишустина-Белоусова.
В общем, на данном этапе общей нестабильности Путин принял решение не перекраивать Банк России, ограничившись снижением его роли в определении макроэкономической политики. В целом, понимание того, чем руководствуется Путин, понятно. Набиуллина предсказуема и негативный эффект от действий ЦБ, как и всю политику регулятора, спрогнозировать можно.
Впрочем, на наш взгляд, необходимо начать перекраивать механизмы работы Банка России. Сейчас МВФ больше не может выступать сдерживающим фактором. Понятно, что перестроить экономическую идеологию ЦБ — долгий и непростой процесс. Однако факт остается фактом: он пока откладывается, но, все же, при заметном снижении роли Центробанка.
Константин Двинский
